К ИСТОРИИ ДЕПОРТАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ. 1930–1950-е гг.
АЛМАЗОВ И.Г. Начальник отдела научных исследований Гос.архиваИнгушетии. Старший научный сотрудник отдела истории Ингушского НИИ ГН им.Ч.Ахриева К ИСТОРИИ ДЕПОРТАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ. 1930–1950-е гг. /краткий исторический обзор/ Сегодня в условиях многонационального общества, когда Россия за свою многовековую историю впервые избрала путь демократического развития, особенно актуально получить ответы на многие, все еще существующие проблемы национальной политики. На мой взгляд, первоочередные задачи, которые должны решаться современным Российским государством, как правопреемника бывшего Советского Союза, это: 1) кардинальный пересмотр и переосмысление самой политики государственных репрессии 1930–1950-х гг., черной тенью накрывших всю территорию страны и народов ее населявших; 2) проблема территориальной реабилитации репрессированных народов, которая все еще существует и не разрешена. Для решения этих задач в конце 1980-х начале 1990-х гг. были приняты соответствующие государственные юридические акты, в частности Постановление Верховного Совета СССР «Об отмене законодательных актов в связи с Декларацией Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 г.», Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г., и последовавшее за ним Постановление Верховного Совета РСФСР «О политической реабилитации казачества». К репрессивным мерам, часто использовавшимся против «неудобных» народов и социальных групп советского общества в 1920–1950-е гг., относится и депортация. Термин «ДЕПОРТАЦИЯ» зародился в Древнем Риме, в переводе с латинского языка оно означает, – изгнание, ссылка, насильственным принудительным способом. Если коснуться истории депортации народов в мировом масштабе, то она весьма сложная и многогранная, и имела место в разные этапы развития человечества. Наша страна, в этом плане, не только не была исключением, но и применила эти меры в столь широком масштабе, что содрогнулся весь цивилизованный мир. Советская идеология, провозглашая солидарность и дружбу между всеми народами Советского Союза, суверенитет и право каждой нации на проживание в своей исторической территории проживания, в то же время, со предательской свойственностью своей природы способствовала к грубому нарушению всех закрепленных конституционных норм. Последствия этой политики оказались весьма пагубными, и многие из вопросов, порожденные ею, остались не разрешенными и сегодня, прошествии 67 лет со дня депортации 1944 года. Воля «законодателя», а им был Сталин, оставалась превыше всего. Репрессии, дискриминации независимо от их характера – классовые, социальные, религиозные, национальные – нарушали одновременно десятки статей Конституции СССР 1924 и 1936 гг. и Конституцию РСФСР 1925 г., провозглашавших «равноправие» граждан независимо от их национальности, расы и т.д. Игнорировалась полностью даже такая статья Конституции, согласно которой законодательная власть в СССР осуществлялась исключительно Верховным Советом СССР. Документы свидетельствуют о том, как, кем и на каком основании принимались решения о депортации целых народов. Каждому из депортированных народов, идеологи и политики тотальных репрессии «находили» различные причины и основания, порою весьма нелепые и абсурдные, для оправдания их депортации: к одним – в превентивных мерах (немцы, корейцы – 1937 г., курды, хемшиты, турки-месхетинцы, лазы, греки, финны 1938-1939 гг.); к другим – как за участие в «повстанческом движении», направленном против советской власти (народы Северного Кавказа, Крымской АССР, Белоруссии и Украины); к третьим – за сопротивление установлению и восстановлению советской власти (народы Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии и др.); к четвертым – по политическим мотивам, связанным с конфессиональными факторами (как, например, сфальсифицированные судебные процессы в 1930-х гг. по т.н. делу «истинно-православных христиан» и др.). Была ли альтернатива тем депортациям? Разумеется, да. Прежде всего, это изоляция тех групп общества, которые выступали на стороне врага. Исходя из юридической стороны проблемы, можно в этой ситуации заявить, что государство вправе и должно было, тем более в военной обстановке обеспечить стабильность положения, ослабить обострение криминогенной ситуации в тылу и прифронтовой полосе, создать нормальные условия для проживания своих граждан. Благо оно, государство, располагало для этого необходимым достаточно внушительным силовым аппаратом. Велась и статистика функционирования мелких повстанческих групп (в документах тех лет они упоминаются как – «шайки», «банды» и т.п.) на территории всей страны. Так в 1941–1944 гг. их количество достигало 7164 групп, в составе которых насчитывалось более 64 тысяч человек, включая представителей практически всех народов и регионов страны. Однако это не означает, что имелась веская необходимость депортации целых народов только из-за участия в антисоветских повстанческих движениях некоторых отдельных их представителей (групп). Значительные группы из них действовали на территории Прибалтики и Северного Кавказа: в Северной Осетии, Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, а также в Крымской АССР. Сегодня, благодаря рассекречиванию некоторых архивных фондов НКВД и ОГПУ, известны и данные о численности выступавших применительно к каждому региону. Так, например, в Крымской АССР – они составляли более 20 тысяч человек, в Калмыкии – около 9 тысяч человек. Безусловно, что процент их составлял от 10 до 20 от общего количества населения, однако, это далеко не весь народ. В то же время к началу депортации (по свидетельству органов (ОГПУ) ОГБ СССР) с повстанческим движением в стране было, в основном, покончено, но ссылке все же подверглись целые народы. Переселение оценивалось руководством страны, прежде всего И.Сталиным, Л.Берией, Л.Кагановичем, Г.Ягодой, а значительно раньше – А.Микояном, С.Орджоникидзе и другими, как одно из эффективно действующих средств по ослаблению этнической напряженности в том, или ином регионе страны, также ослаблению социально напряженной и криминогенной ситуаций. Кровавый Молох репрессии и депортации в отношении собственного народа закрутился в первые годы упрочения «народной» советской власти. Отчет начался с русского народа, – основной движущей народной массы поддержавшей большевиков в их борьбе за власть. РОССИЯ Русские. Первым, кто пострадал после большевистского переворота в октябре 1917 г. (пафосно именовавшийся в советской историографии как «великая октябрьская революция») был, несомненно, русский народ. Уже в первые 20-е годы советской власти значительная часть казачества Терской и Кубано-Черноморской областей насильственным путем переселялась в необжитые северные регионы страны и Западную Сибирь. К концу 20-х–начале 30-х годов высланные экономически более устойчивые слои российского крестьянства, т.н. кулачество и середняки, представлявшие собою все нации и народности страны, по официальным данным, составляли более 1 млн. 800 тыс. человек. В действительности же количество их было значительно больше. В 1935 году на принудительном поселении остались чуть более 930 тыс. человек.1 Затем к мерам насильственного переселения стали прибегать все чаще (тут невольно приходит на мысль известная французская поговорка,– «Аппетит приходит во время еды»), и достигают они своей кульминации во второй половине 30-х начале 40-х годов. Корейцы. В 1937 году на территории РСФСР в два этапа были депортированы из районов Дальневосточного края 120 тыс. граждан корейской национальности. Частично депортация корейцев продлилась вплоть до конца 1945 года. Обвинение сводилось к участию в «шпионаже» целого народа в пользу Японии и, к якобы, возможной измене и т.д.2 Финны (Ингерманландцы). На основе Указа Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1941 г. «О военном положении» уже 26 августа 1941 г. Военный совет Ленинградского фронта принимает постановление №196-И об эвакуации (по сути, депортации) всего финского населения Ленинградской области. На основе последующих решений Военного совета Ленинградского фронта №00713 от 9 марта и решения от 23 марта 1942 г. финны (ингерманландцы) численностью 9 тыс. человек депортировались в Якутскую АССР, Красноярский край и Иркутскую область. Хотя финны вначале и не числились как спецпереселенцы, однако, 29 декабря 1944 г. НКВД СССР издал приказ №274, согласно которому финны были взяты на учет как «спецпереселенцы». Многие из них погибли в ходе депортации и на местах поселений от болезней, голода и холода.3 Немцы. На следующем этапе проходила депортация российских немцев. Тема депортации российских немцев особенно трагична в постсоветской истории. Ни одному из народов бывшего СССР государство не уделяло столько «внимания» (в смысле депортации), кроме как немцам; о количестве нормативно-правовых актов узаконивавших насильственное выселение немцев будет сказано ниже. В 1941 году 446 480 этнических немцев, проживавших в Автономной области немцев в Поволжье, были насильственно переселены на основании совместного Постановления СНК СССР и ВКП(б) №2060-935 (под грифом «совершенно секретно») от 12 августа 1941 г. и Указа от 28 августа 1941 г. соответственно. Начиная с сентября 1941 г., последовала депортация и всех остальных граждан немецкой национальности, дисперсно проживавших на всей территории страны. Всего было депортировано более 1 млн. 200 тыс. человек. Они проживали на территории Закавказья, Украины, центральных областей РСФСР и т.д.4 Исторический факт: за период времени с 1941 г. по 1945 г. включительно в СССР было издано более 20 (!) постановлений и приказов, напрямую связанных с депортацией граждан СССР немецкой национальности. Калмыки. Роковую роль в судьбе калмыцкого народа сыграло его обвинение в «поголовном сотрудничестве» с немецко-фашистскими оккупационными войсками и предание интересов родины. Указом Президиума Верховного Совета СССР №115-144 и Постановления СНК СССР №1432-425 от 27 декабря 1943 г. за подписью «народного дипломата» В.Молотова 92 тыс. 983 калмыка (28 тыс. 148 семей) в принудительном порядке были высланы и расселены в отдаленных районах Новосибирской, Томской и Омской областях, в Красноярском и Алтайском краях, в Казахской ССР. По сути, небольшой по численности калмыцкий народ был рассеян на огромных пространствах Западной и Восточной Сибири.5 СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ Карачаевцы. В 1943 г. черная тень массовых депортации народов накрыла и многонациональный Северный Кавказ. Первыми в этом списке были карачаевцы. Принудительное переселение карачаевцев проводилось в 1943-1944 гг. в несколько этапов. Первую группу депортируемых карачаевцев составили участники антисоветских повстанческих отрядов и члены их семей – 573 человека, они были высланы за пределы Северного Кавказа 9 августа 1943 г. Вторую группу составил уже сам карачаевский народ. Указом Президиума Верховного Совета СССР №115-13 от 12 октября 1943 г. и Постановлением СНК СССР №1158-342 от 14 октября 1943 г. из Карачаевской АО все карачаевцы переселялись (депортировались) в Казахскую и Киргизскую ССР. Всего из области было депортировано 69 тыс.267 граждан карачаевской национальности, т.е. весь народ.6 Ингуши и чеченцы. В начале 1944 года та же участь постигла и древнейших народов Кавказа – ингушей и чеченцев, исторические истоки которых уходят в глубь тысячелетии (по данным известных кавказоведов, археологов, лингвистов и антропологов XX века – в 20-10 тысячелетия до н.э.). 20 февраля 1944 г. Л.Берия совместно с комиссарами МГБ Б.Кобуловым и И.Серовым, начальником канцелярии НКВД СССР комиссаром С.Мамуловым и другими высокопоставленными должностными лицами МГБ и НКВД СССР лично прибыл в г.Грозный для руководства операцией под кодовым названием «Чечевица» по выселению (тотальной депортации) чеченцев и ингушей, на основании Постановления ГКО СССР №507366 от 31 января 1944 г., за подписью И.Сталина. Поводом для депортации всего чеченского и ингушского народов вновь явилось утверждение о якобы их «повальном сотрудничестве с немецко-фашистскими захватчиками». Однако доподлинно известно, что территория Чечено-Ингушской АССР (кроме незначительной части ее самых западных районов) в годы войны не была оккупирована. Хотя имело место наличия в Чечне, как и в других регионах страны, небольших антисоветских повстанческих отрядов, различных по численности. В Ингушетии же наличие таких крупных отрядов не упоминается ни в одних оперативных сводках ОГПУ и НКВД (!). Хотя недовольных «национальной политикой» советской власти много было и в Ингушетии. Так, например, по данным командира одного из повстанческих отрядов Хасана Исраилова (адвоката, юриста по образованию), чьи действия были направлены против существовавшего режима советской власти на территории Чечни и Ингушетии, под его знамена могли быть подняты около 24 тысяч чеченцев и ингушей, крайне ущемленные в своих правах тоталитарным режимом и его «опричниками» из ОГПУ и НКВД. Эти данные были взяты из личного дневника Х.Исраилова который случайно попал в руки командования воинских подразделений, занимавшихся «зачисткой» (т.е. карательными операциями) горных районов от повстанческих отрядов в 1944-1945 годы. Антисоветским повстанческим движением в Чечне были сформированы и разработаны программы двух партий, это – Освободительная партия Кавказских братьев (ОПКБ) – её возглавлял Х.Исраилов (Терлоев) и Чеченская национал-социалистическая партия – её возглавлял МайрбекШерипов (младший брат известного чеченского революционера АсланбекаШерипова). Во время депортации первоначально были выселены 310 620 чеченцев и 81 100 ингушей. Позднее количество депортируемых жителей увеличилось (см.ниже). Видимо, эти официальные данные охватывают только тех их них, кто проживал на равнинных и относительно доступных горных районах республики. Затем эта же мера распространилась и на горные районы, где войсковыми подразделениями НКВД и ОГПУ были применены карательные операции, сопровождавшиеся массовыми убийствами мирных жителей горных районов, которых сами же не выселили. О белорусской Хатыни знает весь мир. Вокруг нескольких (!) северокавказских «Хатынь» до сих пор возвышается «китайская стена» государственного молчания. Ужасы, произошедшие в феврале 1944 г. в горах Чечни и Ингушетии, многократно затмевают трагедию белорусского села Хатынь. И от того они во сто крат страшнее: в Белоруссии зверствовали враги-фашисты, здесь же, т.н. свои фашисты… Так, в горных ингушских аулах Таргим, Хамхи и др. были заживо сожжены в башнях более 70 «нетранспортабельных» жителей, в основном старики, женщины и дети (самому младшему из детей не было и года). Тех, кто пытался вырваться из этого страшного ада, «защитники родины» расстреливали из автоматов и пулеметов. Немногих оставшихся в живых добивали штыками и прикладами. Исторический факт. После высылки ингушей и чеченцев, и начала «зачистки» высокогорных районов Ингушетии от оставшихся жителей, органы НКВД начали применять практику «натурализации» отчета действий своих карателей. В чем заключался смысл этих «отчетов»? Чтобы избежать хлопотов с доставлением отставших/избежавших от выселения горцев и не обременять себя доставкой их в пункты сбора, командованием НКВД/ОГПУ одобрялось, после физического уничтожения, отрезать… головы или ушные раковины у горцев и доставлять их для «натурального» отчета в управления НКВД/ОГПУ на местах. Эсэсовскиезондеркоманды германского вермахта не применяли таких зверств не то что к мирным жителям, но даже к потенциальному противнику. Лишь дерзкие рейды немногочисленных отрядов народных мстителей (абреков), действовавшие в горах Ингушетии и Чечни и наносившие немалый адекватный урон карателям, заставили органы НКВД отказаться от подобных варварских методов. Кавказской «Хатынью» стало горное ингушское селение Таргим, где советскими фашистами были заживо сожжены мирные жители (больные старики, женщины и дети), такая же страшная участь постигла и высокогорное чеченское селение Хайбах, где 27 февраля 1944 г. каратели НКВД, загнав в кошару (крытый загон для скота) более 700 мирных жителей из окрестных селений и хуторов Галанчожского района, в основном стариков, женщин и детей (самому младшему едва исполнилось 8 мес.), заживо сожгли их, тех, кто пытался вырваться из пламени расстреливали из пулеметов. Эти зверства в отношении мирного населения «народная» советская власть объясняла простыми мотивировками: «не транспортабельность» и как допустимыми (!) «перегибами».., и не более!? Вот она, – противная общечеловеческим ценностям «мораль» и «суть» коммунизма! По циничному выражению в своем докладе Председателю ГКО Сталину цепной пес главного опричника народов России Л.Берия объяснял, что «данные меры были вынужденными, так как их этапированию к местам погрузки мешал… глубокий снег в горах». Колхоз, в котором заживо сожгли большую часть населения чеченского Хайбаха носил имя Л.Берия – одного из организаторов этого ужаса… Да, накануне высылки 23 февраля 1944 г. в горах и на плоскости Чечни и Ингушетии выпал обильный снег, закрывший практически все дороги и перевалы в горах и на плоскости. Казалось, что сама природа, предчувствуя надвигающееся на людей горе и ужасы, предвидя множество невинных смертей, всеми силами противилась той чудовищной акции, уготованной мирным жителям гор. Но, к сожалению, на этот раз она оказалась бессильной перед каинской природой человека (если их, советских фашистов, вообще уместно называть человеками). По официальным данным, из Чечено-Ингушетии было депортировано 478 479 чеченцев и ингушей, из них 91 250 ингушей. Однако, можно с уверенностью утверждать, что эти цифры весьма далеки от реальных, количество депортированных было намного больше. Среди депортированных, в основном, превалировали старики, женщины и дети, так как практически большая часть взрослого мужского населения призывного возраста воевало на фронтах против немецко-фашистских войск. Однако, депортация ингушей и чеченцев продолжила свою черную поступь и на фронтах… Именно в этот период Особые отделы НКВД и ОГПУ на всех фронтах действующих армии, во всех воинских подразделениях начали задерживать (читать, арестовывать, – авт.) ингушей и чеченцев, балкарцев и карачаевцев, снимать их с боевых позиции и под конвоем, словно преступников, отсылать в места ссылки их народов, а тех кто пытались вернуться на боевые позиции к своим боевым товарищам, сразу же отправляли в страшные лагеря ГУЛАГа.7 Балкарцы. В общей цепи драматических депортационных событий 5 марта 1944 г. было принято новое Постановление ГКО СССР №5309 о выселении балкарцев из Кабардино-Балкарской АССР. Согласно предварительных данных органов НКВД Кабардино-Балкарии, предполагалось депортировать 32 887 человек. Однако, как сообщалось в телеграмме Начальника ОСП НКВД СССР от 13 марта 1944 г., было переселено к этому времени 37044 граждан балкарской национальности. После численность высылаемого контингента незначительно возросла за счет части жителей высокогорных аулов, другая же часть жителей высокогорья Балкарии была, как на примере ингушского Таргима и чеченского Хайбаха, попросту уничтожена карательными отрядами НКВД. Примером тому служит трагедия балкарской «Хатыни», селения Сауту, – там все те же «советские фашисты» сначала расстреляли, а затем сожгли 323 мирных жителей, в основном стариков, женщин и детей. Но огонь не способен сжечь память народную! …Там, где раньше располагалось селение Сауту, – ныне развалины. А у дороги, к ней ведшей, ныне стоит памятник. Камень гласит: «Путник, остановись! Почти память зверски расстрелянных, а затем сожженных верными псами сталинского геноцида – войсками НКВД в ноябре 1942 года… От Балкарии». Памятник установлен балкарским народом. К сожалению, нынешняя «демократическая» Россия, по прошествии 20 лет своего существования, так и не смогла (или не желает) дать официальной оценки тем, как и множество другим трагическим событиям депортации целых народов. Сколько еще ждать? Неизвестно! 25 мая 1944 г. был издан Приказ НКВД и НКГБ (МГБ) СССР №00620/00190 о депортации с территории Кабарды 2412 человек. Фактически же были депортированы 1672 человека, – т.н. национал-предатели, активные немецкие пособники, изменники и т.д. Большинство из них были осуждены по ложным обвинениям. По официальным данным, погибших и умерших во время депортации и на местах спецпоселений, из репрессированных народов Северного Кавказа, насчитывалось более 147 000 человек. В действительности, по оценкам независимых правозащитных организации, количество погибших северокавказских горцев в ходе депортации и на местах расселении значительно выше.8 Крымские татары. В сложной обстановке развивались события и в Крымской АССР. Архивы России располагают документами как НКВД СССР так и служб германского вермахта, свидетельствующие об активном сопротивлении части крымских татар, армян и болгар, проживавших на территории полуострова, отступавшим частям Красной армии, нанесении заметного ущерба всему партизанскому движению Крыма, к этой же «обвинительной статье» была отнесена также деятельность Крымского Национального комитета (КНК). Все это, вероятно, и послужило причиной для появления 11 мая 1944 г. Постановления ГКО №5859 о выселении всех крымских татар в Узбекистан и другие регионы Средней Азии и РСФСР. Однако ГКО и НКВД СССР упорно умалчивали об основных причинах, побудивших крымских татар, доведенных до крайности необоснованными репрессиями «народного государства» в 1930-е и предвоенные 40-е гг., к неприятию и активному сопротивлению всему тому, что олицетворяло собою советскую власть и коммунизм, пойти на сотрудничество с германским вермахтом в период оккупации Крыма. Всего из Крымской АССР в 1944 г. было депортировано 191 044 гражданина татарской национальности. По официальным данным органов НКВД только в ходе выселения были арестованы 5989 человек, изъято 10 минометов, 173 пулемета, 292 автомата, 2650 винтовок и т.д. В ходе депортации и адаптации на новых местах поселении погибли 44 887 крымских татар. С территории Крыма в июне 1944 г. (Постановление ГКО №5984 от 2 июня 1944 г.) были также депортированы более 30 тыс. человек: греков – 15040 человек, армян – 9621, болгар – 12422. Возникла угроза депортации и над караимами (исповедуют иудаизм), составлявшие 6500 человек, однако Нарком внутренних дел Крымской АССР В.Т.Сергиенко представил Докладную записку на имя Л.Берия, где доказывал неучастие караимов в антисоветском движении. Они были оставлены на дальнейшее проживание в Крыму. Только отдельные лица из караимов были переселены в общей массе. Вообще, относительно истории «рождения» данной Докладной записки по караимам, в современной историографии существуют несколько небезынтересных версии, которые еще подлежат глубокому изучению историками. Что касается территории РСФСР, то среди депортированных значились и контингенты «прочих» или «других». Под этими терминами в 40-х гг. принято было обозначать «неблагонадежные антисоветские элементы» депортированных с Таманского полуострова, из Краснодарского края, и группы городов Кавказских Минеральных вод. Это, та многоликая часть народов СССР, которая также подверглась насильственному переселению по «государственному заданию». Согласно «Справке о количестве лиц других национальностей, находящихся на спецпоселении, выселенных с немцами, с выселенцами Кавказа, Крыма, но не входивших в состав семей этих контингентов», составленной в 1949 г. начальником 2-го отделения ОСП НКВД СССР капитаном Б.П.Трофимовым, установлено, что: «Вместе с немцами было выселено 1721 человек, в том числе русских – 662, украинцев – 355, поляков – 124, латышей – 104, литовцев – 111, финнов – 58, австрийцев – 34, эстонцев – 33, прочих – 240 (это греки, татары, евреи, датчане, мадьяры (венгры), шведы, французы, бельгийцы, голландцы, итальянцы, болгары, мордва, чехи, караимы). С Северного Кавказа с чеченцами, ингушами, балкарцами и карачаевцами было выселено 3219 человек, в том числе: кабардинцев – 1617, кумыков – 485, аварцев – 311, тавлинов – 186, даргинцев – 39, абазин – 52, осетин – 49, ногайцев – 41, русских – 35, прочих – 409 (украинцы, лакцы, лезгины, турки, табасаранцы, азербайджанцы, черкесы, грузины, немцы, адыгейцы, арабы, сваны)». С учетом выселявшихся из Молдавии, Украины, Белоруссии и Грузии (в общем количестве более 94 955 человек), народов Прибалтики (более 150 000 человек) и других районов страны было подвергнуто выселению, совместно с основными контингентами депортируемых народов ещё 58 (!) национальностей из «дружной семьи народов СССР». Исследование проблемы депортированных /репрессированных/ народов в научном плане свидетельствует об одном неоспоримом факте, а именно, что вынужденная /принудительная/ миграция многих народов СССР в 30-е – 50-е гг. прошлого века общей численностью 3 млн. 226 тыс. 340 человек (по другим источникам 3 млн. 841 тыс. 680 человек), являлось ни чем иным как открытым геноцидом в отношении собственных народов, основанное на грубым попранием конституционных (гарантированных) прав народов, отсутствием продуманной и реальной национальной политики в многонациональном тоталитарном государстве. Если современное Российское государство, как правопреемник СССР, сумеет в полной мере переосмыслить ошибки прошлых десятилетии, найдет в себе силу воли официально (публично) принести извинения перед своими гражданами за то зло, которое оно же породило в годы политического террора 20-х – 40-х годов прошлого века, то ему удастся разрешить накопившиеся на сегодняшний день межнациональные проблемы.9 Postscriptum.Я вполне солидарен с мнением известной исследовательницы и историка Ингушетии Лейлой Арапхановой, что, национальный вопрос, в любой форме его проявления, не должен быть предметом спекуляции в политической борьбе. Кроме научной разработки еще требуется и практическое разрешение проблемы. Решения должны приниматься с учетом возможных последствий в будущем, прежде всего, выработав четкие и правильные подходы в работе по стабилизации межнациональных отношений в этносложном Северо-Кавказском регионе. Для принятия таких подходов существуют немало реальных возможностей, которые могут реализоваться лишь на основе самого гуманного в истории российской государственности Закона «О реабилитации репрессированных народов» принятого 26 апреля 1991 года. Именно с реализацией этого Закона необходимо начинать все благие предприятия России на современном Северо-Кавказском пространстве. ПРИМЕЧАНИЕ: 1. Семиоч В.В. «Репрессированная Русь». Екатеринобург, 1999. Сс.37-38, 41; Селиванов Д.М. «Репрессии в СССР в 1930-1950 гг.: этносоциальные и политические факторы, статистика». СПб., 2001. Сс.19-20. 2. Сйнг-хва Ким. Очерки по истории советских корейцев. Алма-Ата. (репр.изд.), 1995; Ким Г.Н. Стереотипы и новые подходы исследования депортации корейцев 1937 года. Хабаровск, 1999; «История депортации корейцев в Центральную Азию» // «Коммерсантъ». 31/08.2007. 3. См.: ШашковВ. Я. Спецпереселенцы на Мурмане. Мурманск, 1993. с. 58; Земсков В. Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930—1960. М., 2005, с. 78, 95; Гильди Л. А. Судьба «социально-опасного народа»: засекреченный геноцид финнов в России и его последствия. 1930-2002 гг.). СПб., 2003, с. 32. 4. Чебыкина Т. Депортация немецкого населения из европейской части СССР в Западную Сибирь (1941-1945 гг.). Томск, 2001; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. “О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья” (из фондов ГА РФ). 5. ГАРФ. Ф. Р-9479, оп.1, д.136, лл.3-6. – Постановление СНК СССР №1432/425сс от 28/12.1943 г. «О выселении калмыков, проживающих в Калмыцкой АССР»; Убушаев В. Калмыки. Выселение и возвращение. 1943-1957 гг. Элиста. 1991. Сс.22-23; История сталинского ГУЛАГа. В 6 тт. т.1: Массовые репрессии в СССР. /отв.сост. И.А.Зюзина. М., 2004. Сс.478-480. 6. Полян П. Принудительные миграции в годы Второй мировой войны и после ее окончания (1939-1953). М., 1999; Земсков В.Н. Демография заключенных, спецпоселенцев и ссылных (30-50-е гг.). СПб., сс.114-124 (из фондов ГА РФ). 7. Полян П. Не по своей воле. М., 2000. С.122; Чахкиев Д. «Коварный замысел. Следы на пепелище горной Ингушетии» // «Эхо гор». №1, 1991; Хамчиев С. Возвращение к истокам. Саратов, 2000; // «Даймохк». №30, 1992. 8. См.: Х.-М. А. Сабанчиев. «Были сосланы навечно». Нальчик.; Х.-М. А. Сабанчиев. «Балкарцы: выселение, на спецпоселений, реабилитация 1944-2001». Нальчик, 2001; Земсков В.Н. «О масштабах политических репрессий в СССР. // «Мир и Политика». №6 (33), июнь 2009 г. сс.89-105. 9. См.: Мебадури С.З., Королев А.А., Королева Л.А. Крымские татары в СССР: из истории депортированных народов // История и археология. 2014. № 7; Королев А.А. К вопросу о движении депортированных народов в СССР // Былые годы. 2010. № 4 (18); Так это было. Национальные репрессии в СССР. 1919-1952. М., 1993. Т. III; Телеграмма Кобулова и Серова Берии от 20 мая 1944 г. из Симферополя // История СССР. 1991. № 1.
